Здесь каждый гад хочет стать депутатом, Чтоб ездить по штатам и эмиратам, А я хочу стать пулей в стволе, Чтоб помнили гады всегда обо мне.
у-е-з-д...
Он сидел за компьютером. На улице пекло солнце, но из открытого окна, забрасывая уже успевшую опасть листву, дул сильный ветер. Время от времени от что-то вспоминал, вставал из за стола и шёл складывать это в сумку. В голове, как и в винампе звучали скрипки. Монитор уже давным давно выключился - за компьютером он сидел только для виду. На самом деле в его сознании мелькали лица, картинки мест. Сейчас, например, ему вспомнились сервант с хрусталём из соседней комнаты и пожелтевшая от времени чёрно-белая фотография отца на полке. Скрипка плакала. Он тоже хотел, но увы не мог. Он понял, что всё закончилось слишком быстро. Ещё давно, в глубоком детстве мать его предупреждала: оставайся на месте, не высовывайся - это сбережёт тебя. Но она знала - Этого уже не остановить. Молоко уже закончилось, но оно было и не под натроение. На колени запрыгнула кошка. Она тоже должна была остаться лишь частью прошлого. Вспыхнула глупая мысль "вино". Нет - оно для праздников... Сердце вдруг вспыхнуло и стало осязаемым. Оно тоже не хотело уезжать. Оно хотело приколотить себя гвоздём к месту. Он послушался. Телефон... Телефон... Вот он! 4...5...6...7 цифр! Длинные гудки, не занято? Четыре гудка, пять... Не отвечает. Школа, куда же без неё? Время всё текло. Он в очередной раз встал. Но вместо того, чтобы найти что-то - обулся и вышел за дверь. Кот, осторожно спущенный с колен - был возмущён таким пренебрежнием. Но вскоре успокоился и устроился на месте "возмутителя". Комната тоже его провожала - обычно перекошенная картина - выпрямилась. Теперь, когда его не будет - никто не станет её защищать. Её снимут и заложут далеко на антресоли. С кем она тогда будет беседовать? За действиями кого наблюдать? Шторы перестали колыхаться от ветра. Музыка перешла на плавный спокойный ритм. Двери недавно смазали - и теперь они совсем не скрипели и сами закрывались. Некогда он запретил их смазывать именно из-за этого так благоприятно действующего на слух скрипа. Теперь, когда он уезжал - порядки хаотически крушились. Дом становился белым, большим, светлым и пластиковым, как в больнице. Древние обои сменялись на новые, ставились пластиковые окна. Когда он уедет - исчезнут последние признаки "настроения". Он вернулся - в руках были заварной чайник и жестяная банка с травяным чаем. В голове возникли переживания за потерю накопленной на компьютере информации. Музыки. Он понял, что всё равно - когда - нибудь да вернётся сюда. Он улыбнулся.
Он сидел за компьютером. На улице пекло солнце, но из открытого окна, забрасывая уже успевшую опасть листву, дул сильный ветер. Время от времени от что-то вспоминал, вставал из за стола и шёл складывать это в сумку. В голове, как и в винампе звучали скрипки. Монитор уже давным давно выключился - за компьютером он сидел только для виду. На самом деле в его сознании мелькали лица, картинки мест. Сейчас, например, ему вспомнились сервант с хрусталём из соседней комнаты и пожелтевшая от времени чёрно-белая фотография отца на полке. Скрипка плакала. Он тоже хотел, но увы не мог. Он понял, что всё закончилось слишком быстро. Ещё давно, в глубоком детстве мать его предупреждала: оставайся на месте, не высовывайся - это сбережёт тебя. Но она знала - Этого уже не остановить. Молоко уже закончилось, но оно было и не под натроение. На колени запрыгнула кошка. Она тоже должна была остаться лишь частью прошлого. Вспыхнула глупая мысль "вино". Нет - оно для праздников... Сердце вдруг вспыхнуло и стало осязаемым. Оно тоже не хотело уезжать. Оно хотело приколотить себя гвоздём к месту. Он послушался. Телефон... Телефон... Вот он! 4...5...6...7 цифр! Длинные гудки, не занято? Четыре гудка, пять... Не отвечает. Школа, куда же без неё? Время всё текло. Он в очередной раз встал. Но вместо того, чтобы найти что-то - обулся и вышел за дверь. Кот, осторожно спущенный с колен - был возмущён таким пренебрежнием. Но вскоре успокоился и устроился на месте "возмутителя". Комната тоже его провожала - обычно перекошенная картина - выпрямилась. Теперь, когда его не будет - никто не станет её защищать. Её снимут и заложут далеко на антресоли. С кем она тогда будет беседовать? За действиями кого наблюдать? Шторы перестали колыхаться от ветра. Музыка перешла на плавный спокойный ритм. Двери недавно смазали - и теперь они совсем не скрипели и сами закрывались. Некогда он запретил их смазывать именно из-за этого так благоприятно действующего на слух скрипа. Теперь, когда он уезжал - порядки хаотически крушились. Дом становился белым, большим, светлым и пластиковым, как в больнице. Древние обои сменялись на новые, ставились пластиковые окна. Когда он уедет - исчезнут последние признаки "настроения". Он вернулся - в руках были заварной чайник и жестяная банка с травяным чаем. В голове возникли переживания за потерю накопленной на компьютере информации. Музыки. Он понял, что всё равно - когда - нибудь да вернётся сюда. Он улыбнулся.